17. РАССТАВАНИЕ

У меня оставался ещё целый месяц для общения с Сальваром. Это время ушло на то, чтобы я научилась быть частью новой семьи и начала новую жизнь. Несмотря на мои чувства, совсем непросто было покинуть родителей, забрать вещи из своей квартиры и переехать в мансарду. Я долго плакала накануне расставания, хоть и знала, что буду заезжать каждые выходные.

Нелегко было почувствовать себя частью новой семьи. И хотя все меня принимали как родную, внутри у меня ещё живы были комплексы в количестве, достаточном для разрушения самых чудесных отношений. Поначалу мне всё время казалось, что вот сейчас я покажусь не такой, какой меня хотят видеть, не оправдаю ожиданий, не смогу стать родной. Я по-прежнему упорно не замечала очевидных вещей, принимая за реальность свои мысли и страхи.

Трудно было и с работой. Ежедневно по восемь часов проводить в коллективе, старательно перемывающем мне кости, было неуютно. А я не хотела раскрывать свои тайны, не хотела делиться с коллегами своей сказочной историей любви. Они не достойны обсуждать моего кукольника, потому что всё поймут неправильно.

Наконец, мне тяжело давалась подготовка к свадьбе. После того, как новость разлетелась по родственникам и друзьям, от нас стали просто требовать настоящее гулянье. Пришлось начать подготовку. Мы выкраивали минуты между работой и предстоящей Мишиной премьерой. Как же мне хотелось послать подальше эти кружавчики и рюши и просто жить со своим любимым мужем, наслаждаясь каждым мгновением!

К счастью, все кафе были забронированы на полгода вперёд, поэтому местом проведения торжества выбрали наш домик. Две недели подряд я всё свободное время тратила за изучение кулинарных книг и подсчёт количества необходимых продуктов.

Всего три месяца назад мне просто некого было пригласить на свадьбу. Да я и не мечтала о том, что этот день когда-нибудь настанет! А теперь подписывала многочисленные приглашения людям, которых точно буду рада видеть. Но с работы так никого и не пригласила. Нет никакого желания смешивать деловые и личные отношения, что бы мои коллеги не говорили о «второй семье» и о том, что мы вместе проводим больше времени, чем любая семья.

Как-то накануне свадьбы меня подкараулил на улице Никита. Издалека я заметила его фигуру и уже готова была сбежать, надеясь, что он меня не заметит. Как глупо это было бы, ведь ему известно, где я работаю! Я мысленно приготовилась к долгому выяснению отношений…

- Я всё знаю! – сходу сообщил Ольшанский.

- И что скажешь? – робко поинтересовалась я.

- Ну, что тут можно сказать… Если это – действительно тот человек, который тебе нужен, то я рад за тебя. Хотя жаль, что у нас не вышло… Ты такая нетерпеливая, совершенно не можешь подождать развития отношений!

Отношений? Что, интересно, у нас развивалось?

Я смотрела на этого необыкновенного красавца, и сердце заполняла жалость. Бедный мальчик, он даже не представляет себе, что такое настоящая семья! Ему так не хватает близких людей. Не пары для выхода в свет, а кого-то по-настоящему родного, кто не уйдёт «налево» во имя свободы отношений, не бросит в трудной ситуации, всегда поймёт и примет… Мне очень захотелось обнять тридцатитрёхлетнего мужчину вместе с живущим внутри него трёхлетним ребёнком, убаюкать, сказать, что всё будет хорошо, надо только стараться что-то изменить. Но это дало бы ему новую надежду, а у меня нет права так играть его чувствами.

- Никита, у меня есть одна знакомая, большая любительница чёрно-белого кино. Очень симпатичная и, кстати, свободная. Возможно, ты захочешь с ней встретиться, побеседовать, посмотреть пару фильмов…

В сумочке нашёлся листок бумаги и карандаш, я быстро нацарапала номер и протянула Ольшанскому. Знакомую звали Юля, она училась на последнем курсе, знала несколько иностранных языков и все двадцать лет своей жизни мечтала о миллионере. Ради респектабельного дома и солидного счёта в банке она была готова на всё. Кто знает, возможно, она сможет стать для Никиты спутницей жизни. Уж точно не будет изменять – из страха потерять богатого ухажёра.

- Она, надеюсь, не дурочка? – хмуро усмехнулся Ольшанский, убирая листок в карман.

- Вовсе нет! – заверила я, хотя вовсе не считала Юлю умнейшей из живущих. Но ведь совсем недавно я была уверена, что такие, как мой Миша, просто не в моём вкусе. Если жизнь даёт шанс – надо его использовать, потому что мы всё равно ничего не узнаем заранее.

- Ладно. Спасибо, - меня сверлил пристальный взгляд из-под пушистых ресниц. – Значит, у тебя любовь?

- Никита, я замужем! – напомнила я. – И очень люблю своего мужа.

- Кукольника?

- Откуда ты знаешь? – сердце кольнула тонкая иголочка страха, ведь я никогда не рассказывала о Мише столь подробно.

- Мне навести справки проще простого, - пробубнил Никита.

- Вот как? И что же тебе удалось раскопать? Что у моего мужа десять детей от десяти разных женщин, а по ночам он бродит по кладбищам в поисках подходящего гроба, потому что не может спать в обычной кровати?

Мой голос звучал громко и с вызовом. Надеюсь, коллеги давно разбрелись по кафешкам и не услышат, как я кричу на Ольшанского. Иначе не избежать мне новой волны слухов.

- Нет. Только то, что он копейки зарабатывает.

- Это смотря с чем сравнивать, - зло прошипела я. – Нам на жизнь вполне хватает. И потом – счастье не в деньгах, не в их количестве и не в их отсутствии, а в том, что мы, наконец, нашли друг друга.

Никита ещё сильнее нахмурился и отчаянно пнул дорогущим кожаным ботинком лежащий на дороге булыжник.

- Очень переживаешь? – забеспокоилась я. Вот ведь незадача, стараешься никому зла не делать, но люди из-за тебя всё равно страдают!

- Уже не очень. Но узнать было тяжело, - признался Никита.

- Я не знала, - мой голос предательски задрожал. Только сейчас, спустя почти полтора месяца после расставания, я смогла прочесть в глазах молодого Ольшанского его чувства, старательно запрятанные на самое дно его одинокой души. Возможно, он сейчас был так же одинок, как я когда-то…

Мне стало страшно от воспоминаний о жутких мыслях: вот я представляю аварию, вот делаю шаг под поезд, вот лечу с моста прямо в реку… И всё исчезает, всё и навсегда.

Нельзя допустить, чтобы Никита переживал нечто подобное! Но я не знала, что можно сказать. Все слова казались глупыми и никчёмными.

- Знаешь, наверное, тебе очень крупно повезло. У меня ужасный характер, просто невыносимый. А теперь всё это счастье досталось Ромашину в безраздельное пользование. Только представь: ты теперь совершенно свободен для поисков своей единственной девушки, той, что рождена для тебя! Подумай, ведь будь ты вместе со мной, поиски были бы невозможны, тебя мучила бы совесть…

Он расхохотался.

- Ты прелесть, Люб! Так искренне хочешь меня успокоить! Не переживай, я уже большой мальчик. Справлюсь. К тому же…

Он выдержал долгую паузу, в течение которой в моей голове промелькнули тысячи страшных тайн, которые Никита мог узнать обо мне.

- Я заметил, что тебе не очень-то нравятся мои любимые фильмы.

- Совершенно не нравятся! – наконец-то призналась я. – Вот видишь, всё к лучшему!

- Определённо.

Мы постояли какое-то время молча. Затем он достал из кармана своего кожаного пиджака розовый конвертик с изображением свадебных голубей.

- Вот, совсем забыл. Подарок. Бери, Ромашина, и не возражай. Тебе пригодится.

Затем он резко развернулся, зашагал к своей прекрасной синей машине и уже через миг скрылся из виду.

В конверт я боялась заглядывать. Если там деньги, то брать их просто неудобно. А вдруг там очень крупная сумма? Тогда надо будет постараться вернуть. Я знаю адрес, просто брошу в почтовый ящик, вот только конвертик заменю, чтобы он сразу не догадался…

Но в розовых недрах оказались вовсе не деньги, а карточка его частной клиники, утверждающая, что я, будучи особо важным клиентом, могу пользоваться услугами клиники. Чуть ниже золотом были выведены цифры. Кругленькая сумма. Чтобы её израсходовать, нужно всю жизнь проболеть…

В тот момент я не знала, что использую указанную сумму до последней копейки в ближайшем будущем. Мне просто было приятно, что Никита позаботился обо мне, как мог.

Через пару дней после той встречи меня вызвал Ольшанский - старший. Долго и пристально рассматривал, а потом выдал своё заключение:

- А ты молодец, Люба! Другая баба держалась бы за моего Никитку до последнего, а ты вот смогла выбор сделать. Разумно. Про измену мои люди сразу бы сыну донесли. Кстати, спасибо, что подсказала про кинематографию, Никита после поступления прямо расцвёл! Глазищи горят, никогда его таким не видел. И ещё спасибо, что ушла от него. Честно говоря, не хотелось бы быть с тобой одной семьёй.

- Наши чувства взаимны, - осмелилась ответить я.

- Да ты не ершись! Просто посмотри на себя. Я всю жизнь добивался, добивался, добивался… А сейчас мне до слёз обидно, что никто не может меня подсидеть! Да я мечтаю бояться своих сотрудников, ждать от них интриг. Но вы же слабенькие! Сдвинуть меня с трона – даже не думаете. Руки коротки. То у вас времени нет, то силёнок маловато. Удивительно, как у меня-то сил на всё хватило? А я, может, расти хочу. А расти мне некуда, потому что уже на достигнутом уровне я настолько выше вас всех, что вы головы устанете задирать, чтобы меня рассмотреть!

Не знаю, зачем меня приглашал Самый-Главный-Босс. Наверное, чтобы выговориться в присутствии человека, который не падает в обморок от его обвинений и не лепечет что-то про непременные исправления. Я даже не пыталась возражать, смиренно выслушала тираду и вернулась в свой кабинет под хоровое шушуканье коллег.

А через неделю мне повысили оклад в два раза.

Впрочем, коллеги стали относиться ко мне более дружелюбно. Дело в том, что Юля, чей телефон я дала Никите, не кто иная, как дочь Ларисы. Никита всё-таки созвонился с девушкой и даже назначил свидание. После чего коллега воспылала ко мне нежностью и благодарностью. И, наверное, рассказала Галине и Лизе о том, какой я замечательный человечище – такого богатого жениха не пожалела!

Но все офисные сплетни с каждым днём становились для меня всё дальше и дальше. В обед я бегала по магазинам, вечером мчалась домой готовить ужин для любимого кукольника и мужественно примеряла платье, которое шили для меня Лина и Вероника.

И вот настал тот день, который я раньше и представить-то не решалась. Праздник по случаю моей свадьбы. Поскольку все уже знали о нашем стремительном окольцевании, новую роспись решили не разыгрывать. Просто собрали всех в гостиной за накрытыми столами. В намеченный час я, наряженная в многослойное кружево, спустилась по лестнице под руку с Мишей. Для «жениха» лично выбрала костюм пастельно-голубого цвета, идеально подходящий к его глазам. Гости при виде нас радостно зааплодировали и принялись кричать: «Горько!».

Многочисленные Мишины друзья в честь ухода их театрального собрата в семейную жизнь устроили многочасовой концерт с конкурсами, сюрпризами, песнями… Такого праздника я никак не ожидала! В какой-то момент я сама увлеклась необычными поздравлениями и совсем забыла о том, как сильно болит голова от высокой причёски и как ноют ноги в неудобных, но фантастически красивых туфлях.

Гости были счастливы. Маруська измусолила весь подол моего платья, до того ей нравилось играть с «настоящей невестой». Какая мелочь – платье, по сравнению с неимоверно счастливым ребёнком! Я уже знала, что подарю ей на новый год: куклу в подвенечном платье.

Когда всё закончилось, я на полтора часа заперлась в душе и включила посильнее воду, чтобы никто не слышал моих стонов. От шпилек, лака и фаты голова болела невыносимо! Чтобы отмыть весь лак, у меня ушло полбутылки шампуня. Целых полчаса я массировала голову. Со стороны, наверное, было похоже, будто я попала в аварию или тяжело заболела, вряд ли во мне признали бы счастливую невесту…

В нашу спальню я добиралась, держась за стену, потому что туфли за день окончательно лишили меня возможности передвигаться. В большом зеркале я заметила своё отражение и невольно ахнула: багровые следы, оставленные корсетом, просвечивали сквозь полупрозрачную ткань ночной рубашки.

Миша легонько подхватил меня на руки, уложил в пышную груду одеял, сунул мне в руки большую чашку горячего чая и принялся нежно водить своими огромными пальцами по всем моим свадебным шрамикам.

- Прости, - шептал он. – Тебе было больно. Я должен был всех отговорить, придумать какую-нибудь причину. Ты ведь не хотела никаких торжеств.

- Глупый мой Миша, - шептала я в ответ. – Я сегодня была самой красивой специально для тебя и всех твоих друзей. Подумаешь, ногу натёрла. Я же не Русалочка, мне не будет больно вечно!

В сон я провалилась, переполненная любовью и нежностью.

Сальвар уже ждал меня на берегу океана, ослепительно прекрасный в лучах закатного солнца.

- Вот и пришла пора прощаться.

Как только он это произнёс, я не сразу поняла смысл слов. Я не хотела его понимать. Сейчас Сальвар исчезнет. Это будет значить, что его цель достигнута, я научилась быть счастливой и жить своей жизнью. Но ведь в этой жизни больше не будет места чему-то сказочному, волшебному. Конечно, останется кукольный театр, но настоящего волшебства уже не будет никогда…

Словно прочитав мои мысли, принц сказал:

- У тебя всё будет ещё чудеснее, чем ты себе это представляешь! Волшебство не исчезает, если мы этого не хотим.

Мы обнялись, и я уже не могла сдерживать слёзы. Я не знала, о чём я плачу, ведь Сальвар существовал только в моих снах и в блокноте…

- Блокнот мне придётся забрать, - признался принц. – Как доказательство моей работы.

- Да, конечно, - слёзы полились с новой силой. Неужели, когда я проснусь, у меня не останется ничего, что могло бы напомнить о моём сказочном знакомом?

- Запомни, Любава, - он провёл рукой по моим волосам, успокаивая. – То, что произошло однажды, остаётся с тобой навсегда, в твоём сердце, в воспоминаниях. Я навсегда останусь с тобой, пока буду нужен тебе.

Наверное, я должна была заверить его в том, что он необходим мне всегда. Но я могла только плакать, понимая и потихоньку принимая необходимость расставания…

- Ещё одно мне нужно сказать напоследок.

В моих глазах сверкнула надежда. Пусть, пусть он говорит! Не важно, о чём, лишь бы послушать его ещё немного!

- Ты должна знать, что сегодня у тебя есть возможность остаться в этом мире. Когда я уйду, сможешь задержаться здесь и поговорить с теми, кто принимает решения…

Я всхлипнула.

- Но ведь тебя здесь уже не будет?

- Да. Благодаря одной плаксивой девочке я наконец смогу покинуть этот мир и начать настоящую новую жизнь.

Мне нечего было ответить, эмоции захлёстывали. Поэтому я закрыла глаза и разрыдалась.

Тёплый ветер трепал мои волосы. Подсвеченные золотистыми лучами волны накатывали на ноги… Когда я открыла глаза, принца уже не было рядом.

Но я всё ещё оставалась в этом мире…