 |
|
4. НА БЕРЕГУ
В этот раз сон снова не заставил себя ждать. Новая встреча состоялась на берегу Средиземного моря. Мне снилась знакомая набережная, по которой я прогуливалась в свой весенний отпуск. Вдоль набережной – череда разномастных отелей. Входы украшены цветами, и прохладный воздух заполнен морем, хвоей и пыльцой, благоухая лучше любых духов. Все пляжи пустынны. Кажется, что целое побережье Кумкёй было забронировано для нашей с Сальваром встречи. Я осмотрела себя и поняла, что одета в голубое платье. А ведь точно помню, что засыпала в любимой цветастой ночнушке… Впрочем, оказаться на побережье в ночнушке я бы не хотела. Интересно, в какой момент сна меня переодевают? Или я не помню этот момент потому, что он не имеет никакого значения? Море приятно шелестело всего в двух шагах от меня. Скинув невесть откуда взявшиеся босоножки, я побежала по мягкому песку и почувствовала ступнями покалывающий холодок набежавшей волны. Как же мне хотелось окунуться! Но было жаль нового платья. Кто знает, где их берёт Сальвар? Вдруг существует какой-то особый прокат для таких случаев и ему придётся возвращать наряд? Принца я увидела ещё издали. Он брёл по пляжу у самой кромки воды, а прохладные волны набегали на огромные смуглые ступни. Принц был одет в лёгкие голубые джинсы, белоснежная рубашка расстёгнута на груди. Ах, если бы это был не сон! - Сегодня ты великолепен! – призналась я, как только Сальвар приблизился. - Это – моя работа, - смутившись, ответил принц. Он уселся на песок и жестом пригласил меня последовать его примеру. - А как же платье? – удивилась я. – Оно испачкается и помнётся. - Не переживай! В этом мире всё прекрасное – неизменно. Я уселась на песок рядом с ним и вдруг поймала себя на мысли, что хотела бы оказаться одной из тех парочек, что ищут уединения на отельном пляже в ночной час… - А откуда берутся мои наряды? – поинтересовалась я. Мне было всё равно, о чём спрашивать, лишь бы снова и снова слышать этот голос… - Ерунда. Часть работы, - отмахнулся Сальвар. – Главное, чтобы тебе нравилось и было комфортно. Чтобы в этих нарядах ты почувствовала себя собой. Почувствовать себя собой… Значит, босая девушка с растрёпанными золотыми волосами, в платье с открытыми плечами – это и есть настоящая я? Никогда бы не подумала. Летом мне было удобнее носить лёгкие бриджи с майкой и удобные босоножки, в которых в любой момент можно отправиться в поход. О платьях я и не думала, они такие непрактичные. Сальвар протянул мне горстку разноцветной гальки. - Поспорим, что ты закинешь дальше? На лице расплылась лукавая улыбка. Я рассмеялась. Какие глупости! И как мне хотелось просто кидать камушки в море, заботясь только о том, чей улетит дальше… Вот полетел первый камешек, с плеском опустился на воду и исчез в бирюзовой волне. Следом за ним – второй, мой. Он приводнился чуть ближе, но я не собиралась сдаваться в этом маленьком споре. - Почему ты не любишь своих коллег? – Сальвар прервал воцарившееся молчание. Я была поражена его вопросом. Он застал меня так внезапно, что из глаз невольно хлынули слёзы. Только что я считала себя полностью защищённой от своего будничного кошмара, и вот. Вот оно, то, что так меня мучает! Не график работы, не нервные клиенты и безответственные партнёры, не возомнившая себя королевной Анна Вячеславовна, не противные операторши…Нет! Просто я их всех не люблю. Ненавижу. И знаю, что они не любят меня. И эта нелюбовь – моя самая большая проблема в офисе. Остальное я могу решить в два счёта. - Они не дают повода, - почти беззвучно прошептала я. - Для любви нужен повод? – тёмные глаза вновь пристально смотрели на меня. На этот раз я испугалась. Вдруг я отвечаю совсем неправильно, и у Сальвара начнутся проблемы? - Точно не знаю, - призналась я. – Зато знаю, что не могу полюбить людей, которые постоянно врут, ищут повод переложить свои обязанности на чужие плечи, выведывают мои слабые места, чтобы потом побольнее задеть… Я не могу любить людей, которые считают меня врагом. - А ты не пробовала хотя бы изобразить хорошее отношение? Я возмутилась: - С чего бы это я должна скрывать свои чувства? Чтобы кому-то было приятно? Ненавижу лицемеров. И уж если мне кто-то не по душе, я не буду изображать неземную любовь ради какой-то выгоды. Не в моих принципах. В памяти тут же всплыло злое и недовольное лицо Лизы в момент, когда она поняла, что я не воспринимаю всерьёз её грубую лесть. В один миг чудеснейшая милейшая девушка превратилась в кипящий чайник, переполненный ненавистью, что только подтвердило мои предположения. Ой, как же я хотела разучиться разбираться в людях! До чего же некрасивой была эта противная операторша, и без того страшненькая, а теперь ещё и с перекошенным от злобы лицом… Почему она злилась? Потому что не смогла меня обмануть? Разве не должно было быть наоборот, разве не я должна была пыхтеть от злости? Сальвар удивлённо смотрел на меня, и я смутилась. - Осуждаешь? - Нет, что ты, твоё право, - забормотал он. – Просто… не думала ли ты, что по-другому будет лучше, и в первую очередь – для тебя? Я усмехнулась. - А мне-то почему лучше будет? - Ну, как же! Представь: ты – сама вежливость, каждое твоё слово пропитано симпатией к собеседнику. Ты гнёшь свою линию плавно и бережно. Что смогут предъявить твои недоброжелатели в ответ на искреннюю любовь? Ничего, им это просто не по силам. Я молча смотрела на море. Серебристая лунная дорожка колыхалась на волнах. Как же тут красиво! Если бы в этом мире работал фотоаппарат! Как мне хотелось утащить в свою обычную жизнь несколько волшебных кадров… - Допустим, ты прав, - сдалась я. – Мне что же, придётся пересматривать отношения ко всем коллегам? И всё время держать в памяти необходимость проявления симпатии? Не грубить, не повышать голос, не командовать… Боюсь, я не выдержу! Меня надолго не хватит. - Хватит, и ещё останется, - усмехнулся Сальвар. – Ты только представь, насколько легче станет твоя жизнь! А теперь вспомни последний день на работе. Как думаешь, если это увидит твой суженый, ему понравится? Я вспомнила сцену с операторами, скандал с директрисой и жёсткий разговор с Александром Михайловичем. Посмотрела на себя со стороны, и сама себя испугалась. Конечно, к такой разъярённой дамочке я бы и не подумала приближаться, а уж тем более разговаривать. Об отношениях и речи быть не может! - Я никак не пойму, почему ты так рьяно борешься за качество работы, - испанский принц продолжал читать мои мысли. – Каким бы успешным ни был результат, тебе не заплатят премию, не дадут лишний отгул, даже не похвалят! А ты всё стараешься выполнить каждое дело на пять с плюсом. Почему? - Ну, у меня синдром отличницы, - промямлила я. А ведь он прав: почему я всё это делаю? Сама не знаю. - А ещё? – голос стал требовательным и жёстким. Что ж, мне самой интересно докопаться до истины. - В нашу фирму попадают только по знакомству. А у меня нет ни нужных друзей, ни родственников. И я боюсь вылететь, если моё место приглянется кому-нибудь «из своих». Я ведь и попала туда вместо дочери одной очень влиятельной сотрудницы. До сих пор боюсь, что она меня в порошок сотрёт. Потому что она действительно может это сделать. - Никаких порошков! Ты же работаешь, как лошадь, разве не заметила? Все самые сложные дела поручают тебе, даже если решать их должен другой отдел. Всех тяжёлых клиентов и безответственных партнёров тоже тебе доверяют. Ты – самая выгодная техника в этом офисе. Потому что приносишь огромную прибыль при минимальных затратах. Вспомни, в начале года твоя зарплата изменилась? - Нет. Хотя нам обещали… Я вспомнила неприятный разговор с Анной Вячеславовной, из которого следовало, что я должна быть счастлива получать хоть какие-то деньги, в стране кризис, всем трудно... - Обещали. И обязаны были повысить. Цены-то растут. И что в итоге? На ту же зарплату ты сегодня можешь купить меньше, чем год назад. Я тяжело вздохнула. Всё это было известно, но так странно было услышать со стороны… Сейчас приходилось откладывать чуть ли не половину зарплаты, чтобы отдохнуть дней десять в турецком отеле, в самой обычной «трёшке». За годы работы я так и не смогла накопить на заветную Испанию. Конечно, мне сейчас снится Анталийское побережье, я даже чувствую прохладу волн, мягкость песка и тепло ветра, аромат цветов, вижу отели, пляж, море… могла бы и сэкономить на отдыха, если бы каждую ночь видела такие сны. Но как я маме объясню такой поворот событий? - А теперь вспомни объём работы. Ещё один мой тяжёлый вздох. Да, после установки новой программы можно было получать нужную информацию в два счёта. Раньше я многое делала вручную и тратила уйму времени. Но теперь с меня требовали в десятки раз больше, так что программа не освободила мне ни единой минуты. Зато директрисе наверняка приумножила доход… - И ещё один вопрос. Когда ты устраивалась на это место, долго собиралась проработать? Я перенеслась мыслями на несколько лет назад. В моём институте предложили уникальную возможность для отличников: получить бесплатно второе образование. На третьем курсе юрфака я поступила на экономический факультет, чему страшно радовалась, хоть и пришлось провести все каникулы в библиотеке. Но вскоре поняла, что совмещать две насыщенные учебные программы я просто не смогу, и, отучившись год, оформила отпуск. После получения первого диплома вернулась ко второму. Это было самое тяжёлое время для меня! Я никак не могла найти работу. Услышав, что я числюсь на заочном отделении, кадровики тут же вычёркивали мою фамилию из перечня кандидатов на вакансию. Как же, меня придётся отпускать на экзамены… Пришлось подрабатывать написанием дипломов и курсовых, хоть какой-то заработок. Промучившись полгода, я устроилась секретарём в крупную производственную фирму, где добрейшей души директор спокойно отпускал меня на сессию и позволял работать над рефератами в рабочее время (разумеется, когда не было посетителей). Я успешно защитилась, и тут же почувствовала, до чего же мне тоскливо на секретарской должности! Освободившиеся от учёбы минуты просто нечем было занять, а пасьянсы и прочие компьютерные игры я никогда не признавала. А юристов и экономистов в штате и так числилось предостаточно. И вот появилась вакансия в моей теперешней фирме. И – о чудо! – я прошла собеседование чуть ли не под аплодисменты. Директор отпустил меня легко и спокойно, намекнув, что и так не чаял удержать меня на работе больше года. А я была счастлива взяться за любое дело, если оно чуть сложнее ответов на бесконечные звонки. В первые месяцы я перестала спать, потому что моя новая начальница, пышная рыжеволосая Марина Аркадьевна, выливала на меня всю накопившуюся отрицательную энергию. Придиралась к каждому слову, следила за мной постоянно. Наверное, подозревала, будто за её спиной я тут же устраиваюсь в шезлонге с коктейлем и валяюсь без дела на солнышке, в то время как клиенты плачут горючими слезами от моей безответственности. Как будто возможно было не работать в офисе с картонными стенами… На меня свалилась лавина документов. С первых же дней мне объяснили, что ждут от меня каторжной работы. И пока я не подвела. Хотя работа мне не нравилась, каким-то чудом я умудрялась справляться с самыми сложными задачами. Я думала, что со временем, когда всё освою, научусь расправляться с делами быстрее и хоть чуточку отдыхать. Не вышло. Впереди ждала новая должность и новая ответственность. А я продолжала работать на износ. Наверное, по инерции. - Так почему ты стараешься на нелюбимой работе? – Сальвар настаивал на ответе. Кажется, я его знала… - Я очень боюсь одиночества. В тёмных глазах сверкнула искорка победы. - Повтори, пожалуйста. - Я боюсь одиночества! - Громче! – требовал испанский принц. Он уселся поудобнее, оперевшись спиной на шезлонг, и пристально смотрел на меня. Я вскочила и заорала изо всех сил: - Я! Очень! Боюсь! Одиночества! Тебе что, трудно понять? Мне страшно остаться одной! Страшно оказаться никому не нужной! Действительно, за всеми заботами с учёбой и работой я как-то забыла о своей личной жизни и теперь понимала, что, возможно, тратила силы и время не на то, что мне действительно нужно… Вдруг меня охватил холод и я, обессилев, упала на песок, бормоча себе под нос: - Я боюсь. Мне так страшно… Сальвар обнял меня за плечи и попытался согреть. При этом он приговаривал: - Тише, тише, ты не одна, ничего страшного нет… - Я никого не люблю. И меня никто не любит. Все предатели, все, - шептала я. – Если я не погружусь в работу – одиночество меня задушит. Я останусь никому не нужной старухой, никто не вспомнит про день моего рождения и не найдёт в день смерти… Я просто хочу забыться… Вот почему я торчу на этой работе… вот почему… Ужасно хотелось заснуть или потерять сознание, лишь бы избавиться от страшной открывшейся истины. Но ведь я и так спала… По щекам лились слёзы. Я не знала, положен ли мне макияж как часть спасительного плана, в дополнение к платью, но сейчас это мало волновало. Я тряслась от рыданий, а большие горячие руки обнимали меня, чарующий голос шептал что-то приятное и успокаивающее… В какой-то момент я поняла, что не хочу, чтобы слёзы заканчивались. Ведь тогда меня уже никто не будет утешать… Казалось, я проревела всю ночь. На горизонте чернильное небо разрывали розовые штрихи рассвета. Набегающие волны стали теплее. И в какой-то миг я поняла, что снова хочу искупаться, что опасность уже миновала, что теперь я больше не буду одна… - Ну, так-то лучше, - Сальвар смахнул пальцами последние слезинки в моих щёк. – Ты признала свой страх. Готова с ним бороться? - А это возможно? – удивилась я. - Конечно! Достаточно твоего желания. Я глубоко вдохнула солёный воздух и почувствовала невероятный прилив сил. Похоже, я смогу справиться. - Что я должна делать? - Представь, что море – это и есть твоё одиночество. Сейчас оно набегает волнами. Но зайти в него ты боишься. - Я чуть не утонула. В детстве, - вспомнила я. – До сих пор плавать боюсь. - Если это море переплыть, оно останется позади. А впереди… - Тунис, Алжир и Марокко, - улыбнулась я. - Допустим, так. Ты ведь хотела побывать в Марокко? Я вспомнила стопку разноцветных рекламных проспектов. Атлантический океан, романтичная Касабланка, сады Мажореля, яркие краски, причудливые узоры… - Пока мне хватает денег только на Турцию, - призналась я. - Пора попрощаться с гостеприимной Турцией. Тебя ждёт Марокко. Нужно только переплыть… Голос звучал так нежно, и одновременно с этим – так уверенно и убедительно, что я согласилась. Не могу же я утонуть во сне? Да Сальвар просто не допустит этого! Он первый заинтересован в благополучном исходе, значит, будет меня защищать – от волн и от акул… В Средиземном море водятся акулы? Даже если тут шныряют стаи пираний – мой принц меня защитит! Я ещё раз глубоко вдохнула, чтобы запомнить этот коктейль из морской воды, сосен, цветущих олеандров, магнолий и ещё сотен цветов. Потом набрала воздуха в грудь, зажмурилась и ринулась в море. Вода оказалась тёплой. Казалось, я плыву уже очень давно, однако силы меня не покидали. Я легко отталкивалась от волн и скользила вперёд, на другой берег. Иногда мне казалось, будто я лечу. - Видишь, совсем не страшно! – Сальвар проплыл совсем рядом лёгким видением. – Догоняй! Я расхохоталась. Действительно, совсем не страшно, чего я боялась? Вот дурочка, это же так здорово! И поплыла за удаляющимся видением. Когда я коснулась ступнёй другого берега, тишину распорол отчаянный писк будильника. Сон закончился. Но я справилась! Какое-то время я сидела на кровати и смотрела в окно, вспоминая только что пережитые ощущения: боль, страх, риск, увлечение, избавление... Удивительно, как всё может быть реально во сне! И море, и Сальвар, и мои эмоции… Дотронувшись до подушки, я обнаружила, что она вся промокла. От слёз?
|
|
